И: Назови, пожалуйста, свое имя или творческий псевдоним и расскажи, связана ли твоя профессиональная деятельность с творчеством, искусством?
Привет, я – Катя Маклинова. (улыбается) У меня есть энное количество художественных образований, но искусством я [плотно занимаюсь] только последнее время, потому что до этого было не очень уверенное чувствование себя художником, даже несмотря на то, что [за спиной] было много академических часов живописи, рисунка, просмотров… Но сейчас я больше и больше стремлюсь к тому, чтобы проявляться в художественном контексте, добавлять это в свою жизнь, мыслительный процесс каждого дня.
И: А что за образования были?
Тульская художественная школа имени [В.Д.] Поленова, у меня был класс под руководством Виктора Валерьевича Сумарокова – графического дизайнера, графика. Потом несколько классов художественного лицея в Туле, колледж в политехе с направлением «дизайн», институт по специальности «Графический дизайн». После института я вышла с ощущением «А что вообще делать? Как-то у меня не очень получается». Работала в наружной рекламе: макеты вывесок, работа с пленкой. Это дало [опыт взаимодействия] с разными материалами. Был опыт работы верстальщиком в журнале, [а еще] работала фотокорреспондентом – фотография в моей жизни тоже была много лет. Были организаторские истории, например, «фотоохота», где участники ищут фото-ответ на задания. Потом я ушла в декрет, и нужно было придумать какой-то проект, который будет подкармливать меня. Я придумала проект с аксессуарами и украшениями: [сначала] это были галстуки-бабочки, игрушки, гирлянды из текстиля… Потом добавились украшения: брошки из дерева, расписанные вручную, залитые ювелирной смолой. [Этим проектом] я закрыла гештальт художника [и продолжаю им] заниматься, экспериментирую. С недавнего времени делаю еще серьги из винтажного стекла советского периода и натуральных камней.
И: Здорово, столько занятий!
Да, мультипотенциал. (смеется) Чуть позже поняла, что совсем не рисую, начала ходить на [групповые] зарисовки… Была конечно [жесть], пять лет [не рисовала]! Потом пошла на акварельный курс к Жене Костиной, она пишет акварелью по сырому. Очень [вдохновилась], и с тех пор появилось больше акварели в моей [деятельности]. Это прекрасный инструмент с разнообразием фактур… После [занятий у Жени] я нашла [еще курс], нырнула, [была шокирована] с того, что так может быть: любое пятно может стать прекрасным элементом или персонажем. Это было для меня большим открытием. Потом был курс вышивки и акрила. Я сейчас пытаюсь интегрировать [это всё] в свою жизнь. Хотя мне дико страшно, но я [иду вперед].
И: По выставке: почему решила поучаствовать в проекте "третье место"? Как об этом узнала? Какие эмоции у тебя вызвала новость [о проекте]?
Во-первых, я обожаю ребят, Олега и Катю, слежу за их деятельностью, прихожу [на мероприятия]. [О проекте] узнала из поста, мне тогда дико понравилась эта идея, отметила ее для себя. Чуть позже Олег предложил мне поучаствовать. Мне нравятся такие движухи, потому что я понимаю – чтобы [такое] замутить, нужны определенные силы, смелость, энергия. Мне это откликается, что можно прикоснуться, поучаствовать.
И:Был ли опыт использования объекта, которому посвящена выставка?
Конечно. Это что-то такое из детства, с чем я сталкивалась, когда приезжала к бабушке с дедушкой в деревню. Есть прикольная история [из деревенского детства моего папы, на Петров день]. Раньше [Петров день] отмечали как следует: молодежь шухарила, взрослые друг над другом подшучивали. Делали стукалочки в окно из картофелины и булавки, подпирали дверь, преграждали дорогу… И там был какой-то вредный дед, его ребята заперли в этом «третьем месте», не знаю, сколько он там просидел. (смеется)
И: Интересно, он перестал после этого быть вредным?
(смеется) Не знаю, история умалчивает. Cейчас у нас в [частном] доме у нас есть летний туалет. Если перейти к теме [моего оммажа], я бы сказала, что мне хотелось посмотреть на это более глобально: прямое назначение понятно, а вот с другой стороны… Достаточно много времени человек проводит в этом месте. В своей работе я [хотела показать] это как место вдохновения, освобождения... Поэтому над [туалетом] я изобразила такие золотые искры.
И: Как лампочка над головой?
Да, да, какое-то озарение. Еще один из элементов: красные линии, которые вышиты бисером. Это интерпретация красной дорожки: [она показывает] важный путь, направление к цели. По красной дорожке же обычно звезды идут, для них [дорожка – ] квинтэссенция популярности, а здесь немного с другого угла [показана именно] важность места. Для меня это место, если откинуть его непосредственное значение, более философское: человек может уединиться, побыть наедине с собой, подумать… На двери кстати [есть] сердечко, тут тоже [дуализм]. [С одной стороны – это] отверстие для света, а с другой, туалет —[точка] соединения сердец, или [место] около туалета. (смеется) Если вспомнить какие-то поселковые истории, то парень с девушкой встречаются где-нибудь [за туалетом].
И: Ты опередила мои вопросы. Я хотела еще спросить подробнее про материалы, потому что, пока ты не сказала про бисер, мне казалось издалека, что это нитки.
Когда я подходила к выбору материалов, то поняла, что здесь должен быть исторический подтекст, потому что такие сооружения существуют не первые сто лет. И я за основу взяла домотканную ткань, которую делали в брестской губернии в прошлом веке. Я ее купила в Суздале на пряхофесте [у мужичка-старьевщика]. Золотые озарения [над будкой] – это золотистая парча, которая досталась от бабушки. В детстве [бабушка] запрещала ее трогать, потому что [парча] была отложена на похороны. Не помню, использовали ли ее [по назначению], но мне достался кусок, и я решила ее увековечить. Может быть, она лежала именно для этого момента. (смеется) [В работе] используются разные нитки-мулине: шерстяные, хлопковые; сетка, которая используется для юбок. [Бисер я использовала], чтобы было какое-то движение, с нитками бы так не получилось, а бисер имеет вес, он выходит за рамки паспарту и колышется. Еще там есть акварельные карандаши, которыми я делала эскиз, и они так и остались. Они получились очень уместными [в итоговом варианте].
И: Ты говорила про акварель, а почему решила для оммажа использовать вышивку?
Я не хотела брать акварель, мне хотелось что-то многослойное. И еще летом я делала такой вышивальный перфоманс «Пиния жизни» (здесь игра слов линия=пиния, шишка, как основа жизни, символ реинкарнации и перерождения): все желающие вышивали деревянные наличники Тулы, как символа уходящей эпохи, давая им возможность увековечить этот символ на ткани. Мне хотелось что-то более «трогательное», объемно-текстильное сделать.
И: У меня осталось два провокационных вопроса. Как ты оцениваешь идею разместить кучу туалетов на стене спешелти-кофейни?
(задумывается) Мне кажется, что в любом случае, это больше искусство, чем непосредственный [показ] объекта. Потому что, какую бы тему в искусстве мы не взяли, это все равно интерпретация художника. [Меня] не смущает, что это кофейня. Мне кажется, что это очень смело и современно: взять такую специфическую тематику, и то, что [выставка] выполнена большим числом людей с разными идеями, материалами – это очень круто. Тем более, название «третье место» - нечто между домом и работой, в концепции выставки это абсолютно органично.
И: Ты имеешь ввиду, что кофейня – тоже третье место?
Ну да.
И: Вопрос про Олега. Как думаешь, он сначала набросал эскиз, а потом присовокупил к этому социологическое понятие "третье место" или сначала была идея, а потом подвернулся этот объект?
Я думаю, что сначала был рисунок. [Туалет], как один из объектов пленэрных зарисовок, привлек его взгляд как художника. А потом, перебирая свои работы, он придумал такой проект.
И: Мне осталось только сказать спасибо за интервью!