И: Назови свое имя или творческий псевдоним и расскажи, связана ли твоя профессиональная деятельность с арт-средой или искусством?
Меня зовут Чижова Ксения. По образованию я – архитектор-реставратор, а по роду деятельности сейчас – менеджер проектов городского развития. Работала в течение пяти лет на Тульскую область: над проектами тульской набережной, музейного квартала и некоторыми другими, которые [сегодня] уже реализуются без моего участия. К искусству я имею отношение [постольку поскольку] училась в художке, а потом на реставрационном архитектурном направлении: рисовала, но как художник себя никогда не позиционировала. (улыбается) Что-то могу, но далеко не всё. [Мой оммаж] – эта такая попытка вспомнить, что я умела раньше, которая мне частично удалась, но… (смеется) В основном нет.
И: Здорово, получается, новая набережная и улица Металлистов – твоих рук дело?
[Не целиком, но] я участвовала в проекте в составе большой команды, занималась координацией процессов на этапе строительства и как реставратор следила за сохранностью объектов на улице Металлистов.
И: На выставке уже замечено несколько архитекторов, это интересно.
Набережной занималось трое девчонок, в том числе и я, – и все они были реставраторами. То есть все, кто в Туле занимался урбанистикой официально – они все реставраторы. С любовью к прошлому, со светлым взглядом в будущее. (улыбается)
И: Над чем ты еще работала, кроме набережной? Если не секрет.
Ну, Музейный квартал. Тоже довольно крупный проект, был сделан к 500-летию Кремля: 14 объектов в Туле и Тульской области, в том числе музеи и храмы в Крапивне и в Веневе. А так у нас еще был концепт-проект ревитализации [возвращение жизни в старые здания и городские территории] исторического центра, на его основе сейчас разрабатывается тур-код. В рамках тур-кода сделали Учетный переулок [как раз где находится «Зерновая»]: навигацию, подземные переходы. Отдельно еще в 2021 году я вела образовательный проект «Лаборатория города», благодаря ему доработали и подтолкнули к реализации студенческий проект по Мятному скверу [неофициальное название сквера возле бывшего клуба «Мята»]. Так что это всё про обновление Центрального переулка: долгосрочные инвестиции, которые при мне закладывались, а сейчас прорастают. Это очень приятно. Сейчас я занимаюсь управлением проектами, правда, уже не в Тульской области – это проекты-участники «Всероссийского конкурса лучших проектов создания комфортной городской среды в малых городах и исторических поселениях». Это конкурс, в котором привлекают грантовые средства из федерального бюджета, при участии регионального и муниципального бюджетов, на преображение отдельных городских территорий. Направлено это на то, чтобы из малых городов люди не так активно уезжали, и чтобы задать качественную планку благоустройства. Кроме того, это активизирует туризм, предпринимательство – люди чувствуют себя лучше, город процветает.
И: А почему ты решила поучаствовать в проекте "третье место"? Какие эмоции ты испытала, когда тебя позвали поучаствовать?
Я с Катей и Олегом общаюсь, дружу и слежу за их проектами. Я хотела поучаствовать в их предыдущем проекте «Пустота», но не успела подготовить работу, потому что придумала что-то такое сложное, что не успела сделать вовремя. [На выставку «Третье место»] меня не приглашали – я сама пришла, потому что о том, что я рисую, многие забыли, кто знал, да и я сама тоже. Поэтому я сомневалась: могу ли, хочу ли… А эмоции очень яркие, прекрасные, потому что Катя с Олегом мне в целом симпатичны, и то, что они делают – активность такая социальная – я это очень люблю и стараюсь поддерживать словом и делом. Я на это всё еще смотрю как человек, который имеет отношение к урбанистике: есть такое понятие «низовая инициатива» – [это один из] двигателей развития территории. И термин «третье место» мне понятен – я хорошо знаю, что для меня третье место в Туле. То, как Олег поиграл с этим термином, меня очень позабавило: это иронично, хоть и нарушает [каноничную] трактовку. Свобода и шуточность меня подкупают и [провоцируют] в таких авантюрах участвовать.
И: Провокационный вопрос. Был ли у тебя опыт использования объекта, которому посвящена выставка?
У меня был опыт контакта с Тардис [Тардис – машина для пространственно-временных перемещений в телесериале «Доктор Кто», замаскированная под телефонную будку]. Была такая онлайн-дверь на [тульской] набережной; она дистанционно показывала турникеты станции Тульская в Москве. Смысл был в том, чтобы люди в Москве и в Туле контактировали, махали друг другу. На исходе моей работы в Агентстве развития туризма Тульской области [этот объект] решили переместить, сделать поинтереснее, и я вбросила идею «а давайте Тардис сделаем». Спустя полтора года на Октаве появилась будочка Тардис, она [виртуально] ведет уже в другое место Москвы.
И: Понятно теперь, как тебе пришла идея оммажа. Раскроешь поподробнее?
«Третье место» – не работа и не дом. Это место, куда ты приходишь отдыхать, отвлечься, знакомиться с единомышленниками, ты там явно не страдаешь. В метафоре Олега интерпретация та же: в кабинке туалета мы [либо] сосредоточены на своей задаче и нам не до мирской суеты, либо мы улетаем мыслями куда-то, берем книжку или телефон. В детстве, бывало, закроешься с книжкой, а тебе уже кто-то стучит в дверь и говорит «давай, ждем тебя снаружи». В это время у тебя происходит мысленный телепорт – это как раз та самая будка, которая мне пришла в голову. А еще на ней написано «police box» – это место, где ты мог оказаться в безопасности, попросить помощи… Иногда люди, [у которых] в жизни [какие-то проблемы], закрываются в туалете, сбегают от разговоров… Тема не самая приятная, но такие паттерны тоже есть. Будка спасения – один из метафорических слоев этого объекта.
[А если говорить о технике,] самый главный слой – цветовой: если инвертировать работу, то получится плюс минус работа Олега по цвету. И еще здесь есть заигрывание с темой ухода от реальности: всё искажается, становится противоположным и другим, когда ты убегаешь в свое третье место, каким бы оно ни было. Ну и присутствует эффект движения в пространстве, который к Тардис имеет прямое отношение – и это тоже про уход и отлет, что классно легло на работу Олега с этими деревьями, бликами и композицией в целом. Так получилось, что преобладающие при инверсии оттенки теплые: красные, оранжевые – и это удивительным образом совпало с [окружением] Тардис, которая на Октаве, что мне тоже очень понравилось.
[А если говорить о технике,] самый главный слой – цветовой: если инвертировать работу, то получится плюс минус работа Олега по цвету. И еще здесь есть заигрывание с темой ухода от реальности: всё искажается, становится противоположным и другим, когда ты убегаешь в свое третье место, каким бы оно ни было. Ну и присутствует эффект движения в пространстве, который к Тардис имеет прямое отношение – и это тоже про уход и отлет, что классно легло на работу Олега с этими деревьями, бликами и композицией в целом. Так получилось, что преобладающие при инверсии оттенки теплые: красные, оранжевые – и это удивительным образом совпало с [окружением] Тардис, которая на Октаве, что мне тоже очень понравилось.
И: Какие материалы использовала для создания и почему такие?
Изначально я хотела делать в акварели. Но я [ею] рисовала давно и [сначала] решила накидать [эскиз] подручными средствами. И за полчаса нарисовала ту работу, на которую ты сейчас смотришь. То есть это – черновик. Потом у меня было еще восемь версий в самых разных материалах и разной степени качества, которые не прошли отбор. Я прислала Олегу первую и последнюю версии работы, и он [тоже выбрал] первую. Я позволила себе выдать вот такую итоговую работу, она сделана маркерами и белой ручкой, ничего сверхъестественного.
И: Рисуешь в свободное время, например, в цифре?
Я не рисую в цифре, вообще, рисую крайне мало, в основном это рисунки на полях, когда я разговариваю по телефону. А телефонных разговоров у меня много, потому что я [веду] проекты. (улыбается) Последнее, что я рисовала – развертку шкафа домой.
И: Как оцениваешь идею разместить кучу туалетов на стене спешелти-кофейни?
Нормально. Я в таком возрасте, когда меня это вообще не задевает нисколько. Есть возраст, в котором люди хихикают [над этой темой], а есть возраст, когда уже не хихикают, кажется, что это некая половозрелость.
И: Как ты думаешь, Олег сначала набросал эскиз уличной уборной, а потом присовокупил к этому социологическое понятие "третье место" или сначала была идея, а потом подвернулся тот самый туалет?
Моя ставка, что сначала была картинка, а потом ему пришла в голову мысль, насколько этот объект важен в жизни человека, насколько он популярен. Ну и родилась тема вот этого «намоленного» места. (улыбается)
И: Ксения, спасибо большое, что согласилась на интервью!